Расскажи о себе - где ты родилась, выросла, где сейчас живешь и кто ты по профессии (можно не очень подробно)
Я родилась и выросла в Петрозаводске, столице Карелии, сейчас живу в Саксонии. По профессии я историк – учитель истории и финского языка в начальных классах, а работаю я в Фонде им. Ф. Эберта референткой – я выполняю роль ассистента по исследованиям и помогаю с менеджментом проектов.
Как обстоят дела с карельским языком у тебя в семье? Были ли уроки карельского языка в школе? Насколько развита языковая среда для поддержания уровня распространенности языка?
Из членов моей семьи на карельском говорила только одна моя бабушка, мама отца. По ее линии я и являюсь на четверть карелкой, остальные мои предки были из Украины.
История моей семьи сложилась так, что со своей карельской бабушкой я познакомилась уже взрослым человеком – я не знала ее в детстве. Зато я успела застать и ее маму (свою прабабушку), которая всю жизнь прожила в карельской деревне на Ладоге, знала много заговоров и быличек карельских, много говорила на карельском языке в семье (в отличии от бабушки, которая говорила уже меньше, так как всю рабочую жизнь провела в городе). Прабабушка моя прожила до 105 лет и была долгожителем в своей деревне, хотя карелы в деревнях в принципе живут долго.
В моей городской школе уроков карельского не было. Был финский, который особенно в мое школьное время был весьма распространен как иностранный. Финский и карельский – близкие языки, правда, разговорный карельский во многом за советское время превратился в этакий «пиджин» (упрощенный, смешанный язык), в котором многие слова заимствованы из русского языка.
«Чистый» карельский сегодня почти не встретишь даже в очень отдаленных деревнях, а вот некоторую форму этого карело-русского суржика можно услышать от пожилого населения, это звучит примерно так:
Anna minulle (дай мне) хлеб\ба (слово “хлеб” стоит в падеже, в котором оно по грамматическим правилам должно стоять в финно-угорских языках, окончание к русскому слову используется как в карельском или финском языках) или Painu (включи) свет\та\.
Карельский язык сегодня преподается в начальной школе в национальных районах в качестве факультатива. Несмотря на то, что он не обязателен к изучению, как правило, все дети в классе посещают такие уроки, так как у родителей есть интерес к сохранению языка. К тому же альтернатив в плане того, чем еще дополнительно занять ребенка, в деревне немного. К сожалению, такой подход нельзя назвать последовательным, так как преподавание карельского начинается во втором классе и заканчивается после четвертого. Всего лишь три года без особой практики применения не приводят к какому-то уверенному результату. Правда, нужно отдать должное: предмет в учебном плане обозначен как “Родной язык”.
Раньше в карельских городах и деревнях многие названия объектов, улиц были продублированы на финском языке (когда-то ведь и республика была карело-финской). Сегодня их активно заменяют на карельские названия. Муниципалитет изготавливает на свои средства и раздает таблички с названиями. Вроде бы хорошая практика, но, как по мне, финские названия тоже никому не мешали (ингерманландских финнов в республике по прежнему проживает много).
В Петрозаводском государственном университете есть специальность “Финский язык и литература, карельский язык (ливвиковское наречие)”. Раньше карельский язык был отдельной специальностью, но поскольку интерес к его изучению падает, то такая специальность не пользовалась популярностью. Сейчас студентам предлагают изучать язык только в такой форме, где карельский помещен на второй план, и большее количество часов отдано финскому…
Есть газета на карельском языке Oma Mua (Наша Земля), я в нее заглянула летом, когда была в деревне, интересного мало, к сожалению…какие-то острые вопросы не поднимаются. Библиотекарь сказала мне, что вообще впервые видит, чтобы кто-то ей интересовался – и это в карельской деревне! К сожалению, я понимаю, почему так.
Что ты чувствуешь, когда у тебя спрашивают, говоришь ли ты на карельском языке? Многие из тех, кто не говорит на языке предков, рассказывают о чувстве вины или даже стыда за то, что они “утратили” язык своей семьи - знакомы ли тебе такие чувства?
Я не могу сказать, что я чувствую неловкость, так как могу ответить, что немного говорю по-фински – я много лет особо не использую этот язык, так что осталось его действительно немного, но я очень рада, что могу читать и воспринимать его на слух.
Ввиду обстоятельств жизни моей семьи я вообще не знала до двадцати лет, что у меня есть некие карельские корни. Выяснив это про себя я очень обрадовалась, поняла, почему чувствую себя так хорошо в определенных местах, на земле предков, почему преодолевала в университете сложный финский язык (он действительно считается одним из самых сложных в мире – в юном возрасте мало кому такое понравится), почему с детства мне мил этот фольклор, сказки и былички (подростком я много времени волонтерила в этнографических экспедициях по сбору предметов материальной и духовной культуры в отдаленных деревнях).
Если ты сейчас в процессе изучения языка, расскажи, что тебя мотивирует на изучение языка?
Я не учу карельский, не знаю как это делать и не знаю, какой в этом смысл – говорить мне на нем было бы не с кем, а в том, чтобы учить язык как мертвую латынь, я для себя смысла не вижу. Пока моя родная земля является колонией Москвы, карельский будет продолжать вымирать, я в этом уверена. Такие инициативы, как дублирование названий улиц на национальном языке, лишь добавляют туристского колорита и привлекают туристов-москвичей, как диковинка.
На твой взгляд, какие реформы, изменения необходимы в России для сохранения и развития языков коренных народов?
Мне кажется, необходим более последовательный подход к его преподаванию в школе, большее внимание уделяться должно культуре и истории родного края, а не патриотическому пророссийскому воспитанию.